[ « Библиотека Института современного развития ТЕНДЕНЦИИ Альманах Института современного развития июнь 2012 — декабрь 2013 Москва 2014 УДК 32:33 ББК 66:65 ...»
Библиотека Института современного развития
ТЕНДЕНЦИИ
Альманах Института современного развития
июнь 2012 — декабрь 2013
Москва 2014 УДК 32:33 ББК 66:65 Т33 Авторы альманаха: Гонтмахер Евгений Шлемович — член Правления ИНСОР, замести тель директора ИМЭМО РАН Демидов Павел Андреевич — эксперт ИНСОР, старший преподаватель кафедры сравнительной политологии МГИМО (У) Загладин Никита Вадимович — руководитель Центра сравнительных социальноэкономических и социальнополитических исследований ИМЭМО РАН Кулик Сергей Александрович — руководитель проектов ИНСОР по международным проблемам развития Масленников Никита Иванович — руководитель проектов ИНСОР по финансовоэкономическим проблемам развития Юргенс Игорь Юрьевич — Председатель Правления ИНСОР, президент Всероссийского союза страховщиков Т33 ТЕНДЕНЦИИ: Альманах Института современного развития июнь 2012 — декабрь 2013. – М.: Эконинформ, 2014. – 311 с. ISBN 9785950611230 В сборнике представлены наиболее важные и сохранившие актуальность ма териалы аналитического бюллетеня Института современного развития за полтора года издания. Глобальные процессы, внешняя политика и международные отноше ния, мировая экономика – таков тематический контур ежемесячного бюллетеня ИНСОР. Для экспертов, представителей органов государственной власти, всех заин тересованных читателей. УДК 32:33 ББК 66:65 ISBN 9785950611230 © Институт современного развития, 2014 © Оформление. ЗАО «Эконинформ», 2014 Шесть лет тому назад, определяя принципы, на которых долж на строиться работа нынешнего Института современного развития, мы, среди прочего, считали важным избегать соблазна «реактивной» аналитики. Исследовать темы, вынесенные на первые полосы еже дневных газет, — дело, разумеется, небесполезное. Но по ним, как правило, дефицита оценок и мнений не наблюдается. Куда реже де лаются попытки выявления и разбора тех сюжетов, которые окажут ся на первых полосах через месяц, полгода, год. Ежемесячный аналитический бюллетень Института современ ного развития стал, как представляется, удачным инструментом для работы такого рода, работы в пользу будущего. Он позволяет доста точно оперативно и сжато наметить те проблемы и вызовы, которые только встают перед страной, перед ее политическим руководством, перед мировым сообществом. Разумеется, этим не исчерпывается круг задач бюллетеня. Это отчасти и хроника наших текущих трудов. Мы стараемся регулярно давать также материалы реферативного характера, отслеживая но вые публикации зарубежных исследователей по значимым темам. Наиболее важные и сохранившие актуальность статьи бюлле теня за полтора года издания мы посчитали необходимым обобщить в сборнике, который и представляем ныне вашему вниманию. Наде емся, что он будет интересен и полезен. И. Юргенс, Председатель Правления Института современного развития И. Юргенс РЫВОК НА ОБОЧИНУ:
К ИТОГАМ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО ГОДА
(№6–7, декабрь 2012) Внутриполитическая «подморозка», начавшаяся в ходе парламент ских и президентских выборов, не могла не сказаться на внешнепо литическом позиционировании России. Пересмотр итогов переза грузки отношений с США, охлаждение с Европейским союзом, рост антизападных настроений, подогреваемых сирийским кризисом — вот далеко не полный перечень внешних проявлений изменения курса, не декларировавшегося, но ясно ощущаемого. Этот разворот дополнялся продолжающимися экономически ми трудностями в еврозоне, неопределенностью перспектив амери канской экономики, с одной стороны, и поступательным развитием в Азии, с другой. Председательство России в АТЭС и Владивостокский саммит логично «оформляли» восточный вектор российской внеш ней политики и экономической стратегии. Картину дополняли пла номерные усилия по укреплению Таможенного союза. Безусловно, на пространстве Евразии, у китайских, индийских и иных партнеров на Востоке есть свои «конкурентные преимущества», но никто из них никогда не будет для России столь же близок, понятен и предсказуем, как Европа. И при любом развитии событий еще многие годы ни с кем из них у нас не будет столь сильной экономической взаи мозависимости. Текущие проблемы Евросоюза не могут радикальным образом изменить его роль в мире и значение для России. Европейский союз с его 27 странамиучастницами — это 2/3 населения и 80 % всего ВВП Европы. При этом многие остающиеся за пределами ЕС государства (в том числе и братская Украина) декларируют свой выбор в пользу ев роинтеграции. 60 % российского торгового оборота обеспечивают стра И. Юргенс ны ЕС. Поступления от него составляют львиную долю доходов россий ского бюджета. Зарубежные инвестиции в нашу экономику почти на 80 % имеют европейское происхождение. В то же время, становится очевидно, что ценностные противо речия между действующей российской властью и Западом обостри лись. Подавление оппозиции, резкий рост расходов на армию и бю рократию, откладывание важнейших реформ или осуществление их по самым консервативным лекалам, создание атмосферы «осаж денной крепости» не могут не вызывать соответствующей реакции за пределами нашей страны. Друзей и сторонников становится всё меньше. Постоянный рост позитивных настроений в отношении Рос сии за рубежом в период 2009–2011 гг. сменился обратным процес сом, а в некоторых странах даже обвалом. Снижение позитивных оценок России в таких ключевых для нас странах Европы, как Франция и Германия, по данным социологиче ских служб, составило с лета 2011го по лето 2012 г. 14 % и 17 % соот ветственно. Полностью игнорировать такие настроения в государствах, яв ляющихся основными партнерами России как в торговом, так и в ин вестиционном процессах, не удастся хотя бы исходя из чисто прагма тических соображений. В этом смысле Германия представляет собой очень показательный пример. С начала 1990х гг. наши отношения характеризовались обеими сторонами не иначе как «стратегическое партнерство». За последние десять лет торговый оборот между дву мя странами вырос более чем в пять раз и по итогам текущего года составит около 80 млрд долл. (по этому показателю Германия усту пает пальму первенства лишь Китаю). 6500 компаний с немецким капиталом действуют в 81 субъекте Российской Федерации. Интерес и связи с Россией подкрепляются трехмиллионной (крупнейшей в Европе) общиной русскоговорящих жителей Германии. Однако за последнее время на фоне вышеупомянутых внут ренних событий в России и отчетливых расхождений в оценках собы Рывок на обочину: к итогам внешнеполитического года тий в Сирии, Иране и по ряду других внешнеполитических процессов отношение правящей коалиции и большинства в бундестаге и в не мецких элитах к России заметно меняется. Критика по поводу со стояния демократии и положения с правами человека нарастает. Двухстороннее «Партнерство для модернизации», закрепленное в 2010 г. после саммита в Екатеринбурге, подвергается внутренней ре визии. Из двух проектов этого партнерства вышли Сименс и ЕАДС. Комитеты по оценкам рисков крупных немецких компаний указыва ют на ухудшение инвестиционного климата в России, и это несмотря на стабильную макроэкономическую ситуацию и последовательные шаги российского правительства по улучшению регулятивной и над зорной среды. Это не может не сказаться негативно на притоке инве стиций, передаче передовых технологий, привлечении высококва лифицированных специалистов и менеджеров. Ответственность за свершившийся перелом должна быть воз ложена в первую очередь на российскую власть, сделавшую репута цию страны за рубежом заложницей внутриполитических разборок с активным использованием антизападной, прежде всего антиамери канской, риторики. Это отразилось и на соотношении сил во властных структурах других западных стран. Так, администрация Обамы прежде вела по сильную работу для затягивания (как минимум) рассмотрения «за кона Магнитского» в конгрессе США. После же начала «охоты на американских ведьм» Белый дом фактически занял пассивную пози цию. В результате ход законопроекта ускорился, и этот сигнал был «считан» в парламентах ряда европейских государств, а также в са мом Европарламенте, где пошел процесс рассмотрения своих вари антов «закона Магнитского». Нельзя признать произошедшее охлаждение стратегически оправданным, и хочется надеяться, что оно не будет долговремен ным. Реальной альтернативы интеграции России в глобальные це почки создания добавленной стоимости не существует, а ее вовле И. Юргенс ченность в эти процессы предопределена как нашим пространством, так и потребностями диверсификации преимущественно сырьевой экономики. Предстоящее председательство Российской Федерации в G 20 в наступающем году, а затем в G 8 в 2014м предоставляет возможность отбалансировать те перекосы, которые возникли между Россией и Западом в ходе общей глобальной турбулентности, экономического и финансового кризиса, относительного ослабления Евроатлантики и подъема Азии. Задача активной, думающей части населения, просве щенной части элит — не допустить скатывания в обскурантизм охра нительства, предотвратить разрушение дороги в будущее под предло гом защиты прошлого. Мы уже во многом растеряли сохранявшийся потенциал «мягкой силы» русской культуры. От нас всё меньше зави сит в плане позитивной повестки дня глобального развития. Дальней шее скатывание в мировой «табели о рангах» не только недостойно такой страны как Россия, но и чревато ослаблением государства и пространственными потерями. И. Юргенс ЗАРУБЕЖНЫЕ ЭКСПЕРТЫ О РАЗВИТИИ РОССИИ: НЕКОТОРЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ (№ 9 (16), сентябрь 2013) Россия остается в центре внимания зарубежных политиков и экспер тов. В последнее время изза подготовки в ноябре саммита «Восточ ного партнерства», на котором планируется подписание соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом, заметно увеличилось число материалов, посвященных политике Москвы на пространстве СНГ. В сентябре известный Германский совет по внешней политике выпустил на эту тему доклад «Экономизация против властных амби ций: переосмысливая политику России в отношении постсоветских государств». В работе приняли участие западные и российские спе циалисты. В заключении руководитель проекта С. Майстер отмечает: «основной сигнал данной работы — внутренняя политика России является главным препятствием для роста привлекательности страны на постсоветском пространстве и успеха интеграционной политики.У России есть ресурсы «мягкой силы», но с ее политической систе мой и властными структурами она не способна конвертировать их в привлекательность… Сама природа российского режима есть ключ к ее внешнеполитической слабости». Конечно, наблюдатели могут ос паривать такого рода выводы. Но приходится признать, что эту пози цию разделяют большинство зарубежных «кремленологов» (вклю чая незападные центры) и, прямо или косвенно, значительная часть нашего экспертного сообщества. Более того, с осознанием нарас тающих трудностей в нашей стране (отнюдь не только изза глобаль ных экономических проблем) такие настроения укрепляются. И. Юргенс Важно, что эти наблюдения предлагаются аналитическими орга низациями, которые пытаются нащупать пути конструктивного взаимо действия с Москвой, обнаружить точки согласия для дальнейшего раз вития отношений. Однако в их работе, включая и упомянутый доклад, очевиден акцент на ретроспективном анализе нынешних сложностей, на разборе текущей ситуации — при очень неуверенных попытках за глянуть хотя бы на несколько месяцев вперед. Это вполне объяснимо. Многое в нашей политике остается невнятным. Убыстряющая динамика внутриполитических процессов ставит новые вопросы, на которые трудно дать четкие ответы. Вме сте с тем, в международной экспертной повестке растет внимание к другим странам и регионам, особенно к Китаю, к их возможному влиянию на будущий расклад сил. Россия в данной повестке начина ет терять свои позиции. Чтобы дать этому обратный ход, имеет смысл выводить дис куссии с нашими зарубежными партнерами за рамки текущего мо мента. Наши внутренние процессы, естественно, наше внутреннее дело и предмет внутреннего анализа. Но они — и объект понятного интереса за пределами российских границ. Обсуждения и беседы с известными зарубежными аналитика ми на площадках и в кулуарах очередного Валдайского форума (16–19 сентября) и Стокгольмской конференции Международного института стратегических исследований (20–22 сентября) позволяют сделать некоторые зарисовки мнений касательно перспектив разви тия нашей страны. Оставим за скобками степень их справедливости и отметим некоторые, по нашему разумению, более или менее общие позиции. Важно, что эти позиции в принципе ориентированы на кон структивное сотрудничество с Россией и продиктованы беспокойст вом относительно будущего нашей страны. Преобладает мнение, что нынешнее руководство России вряд ли приступит к существенным внутренним реформам. Это аргумен тируется в том числе ретроспективным анализом: даже несмотря на Зарубежные эксперты о развитии России: некоторые наблюдения известные усилия бывшего президента Д. Медведева, внутриполи тический режим за последние лет десять фактически заморожен. Иной вопрос (по которому более заметны разногласия и иногда прямо противоположные оценки): когда произойдет смена команды и нынешнего курса, и как будет после этого развиваться страна? Предла гаются разные временные рубежи — в зависимости от будущей страте гии властей в преддверии следующих президентских выборов. Однако при определении возможных векторов развития России вопросов у зарубежных экспертов значительно больше, чем ответов. Один из главных вопросов — степень востребованности элитами и на родом дальнейшей демократизации и комплексной модернизации. Принимая за данность начало пробуждения общества, его по следствия обозначают в различных тонах — начиная с реальной демо кратизации и перевода экономики на рыночные рельсы (при нынеш нем, по их определению, «полурыночном» ее характере) и кончая возрастающим доминированием «консервативной идеологии», жест кого национализма и антизападничества. При этом у экспертов нет четкого понимания того, каковы мнения и настроения основных групп российского общества, какой политической и экономической системы хочет большинство российских граждан. На экспертный скептицизм повлиял опыт президентства Д. Мед ведева. Многие признают переоценку потенциала и степени автоном ности бывшего руководителя России в принятии и реализации реше ний по заявлявшимся им планам комплексной модернизации страны. Такая переоценка укрепила у некоторых специалистов мнение о том, что они недостаточно понимают Россию и внутрироссийские процессы вообще. Что касается экономики, здесь также преобладают нерешенные вопросы — при более или менее общем согласии с тем, что проблемы нарастают, и для их преодоления необходим отказ от «сырьевой иг лы». Неблагоприятные тенденции в экономике и финансовой сфере рассматриваются как основная угроза нынешней системе. И. Юргенс Последствием экономических проблем видится постепенное разрушение «социального договора» между властью и обществом, предложенного Кремлем в начале прошлого десятилетия. Первым видимым свидетельством этого процесса считаются известные собы тия конца 2011 — начала 2012 гг. Однако даже при относительно ус пешной нейтрализации протестного движения, которое пока в основ ном ограничено крупными городами и средним классом, властям все сложнее противодействовать нежелательному влиянию экономиче ских трендов на общественные настроения. Трудность для Кремля за ключается в том, что ход дел обусловлен не только или не столько глобальной финансовоэкономической ситуацией. Речь идет в гораздо большей степени о внутренних недостатках. И если раньше срабаты вали ссылки на «внешний фактор», то самый слабый рост ведущих экономик мира окончательно обнажит пороки системы. Вместе с тем, даже устойчивопрогрессивная риторика пред ставителей профильных российских министерств не способна раз веять экспертные сомнения в том, что в ближайшее время Москва представит какойто существенно отличный от нынешнего план эко номического развития, который бы удовлетворил инвесторов (в том числе и отечественных). В этой связи нужно отметить новые нюансы в оценках перспектив развития России. В период второго срока президентства В. Путина главным предметом беспокойства оставались преимущественно политические изменения в условиях экономического роста и повышения благосостояния населения. Во времена руководства Д. Медведева надежды на заявленные политические реформы заслоняли экономические проблемы в ходе начавшегося мирового кризиса, существенно затронувшего Россию. Скептицизм насчет способности действующей власти к переменам в сочетании с усугублением экономических проблем порождают особое беспокойство относительно перспектив стабильности в стране и возможного воздействия событий в России на региональ ную и глобальную ситуацию. Зарубежные эксперты о развитии России: некоторые наблюдения Сдержанное отношение вызывают и шаги к сближению с Кита ем. Согласно разделяемой многими оценке, Китай — возрождающая ся сверхдержава, создающая богатство, а Россия — великая страна, находящаяся на траектории падения и эксплуатирующая богатство. Китайская политическая и экономическая система твердо опирается на чуждую России специфику. Популярная в некоторых отечественных кругах идея перехода к «китайской модели» воспринимается даже с долей усмешки. Она провоцирует вопрос о том, в интересах ли России фактически принять доминирование Пекина. Зарубежные эксперты фиксируют желание Москвы играть более серьезную роль на глобальной сцене и, в большинстве, сочувствуют этим намерениям. Однако, по доминирующему мнению, текущие внутриполитические и экономические процессы в России делают ее внешнеполитический вес убывающей величиной. Можно считать та кую позицию предвзятой и недалекой. Но нельзя не учитывать ее при выстраивании отношений с другими мировыми игроками. С. Кулик ЭКСПЕРТНОЕ СООБЩЕСТВО В ГЛОБАЛЬНОМ ДИСКУРСЕ (№ 2 (9), февраль 2013) К прошедшей недавно Мюнхенской конференции по безопасности был выпущен специальный номер «Security Times» с материалами автори тетных специалистов и руководителей ведущих «мозговых центров» в сфере международных отношений. В материалах выпуска вниманию тех, кто принимает решения, в довольно концентрированной форме предлагается видение проблем и перспектив мировых процессов. Остановимся на двух посылах. Глава лондонского Междуна родного института стратегических исследований Д. Чипмэн, оцени вая параметры мощи государств и их коалиций, отмечает следую щее: в век ускоряющихся перемен «правительства и обслуживающие их министерства иностранных дел и обороны должны быть в боль шей готовности к быстрым действиям, если они хотят формировать ход меняющихся событий, а не быть объектом такого формирования. В прошлом стратеги задавали вопрос, имеет ли государство «мяг кую», либо «твердую» или «умную» силу. Сегодня они должны оце нивать качество «быстрой» силы государства или союза государств, если стремятся к правильному пониманию потенциала для ответа на угрозы и перемены». Директор ведущего в ФРГ внешнеполитического «мозгового цен тра» — Германского института международных отношений и безопас ности — В. Пертес, анализируя перспективы мирового развития, делит ся таким наблюдением. «Неспособность Запада доминировать в глобальной повестке не означает, что другие составят такую повестку или возьмут на себя ответственность за управление и разрешение ре гиональных и международных конфликтов… Пока США и Европа по прежнему будут выдавать львиную долю продукции — идей, стандар тов и даже ресурсов — для формирования повестки сотрудничества, особенно в сферах безопасности и глобального устойчивого развития. Они составят такую повестку, которая была бы и легитимной, и инклю зивной, дабы стать эффективной, а также будут работать с непостоян ными коалициями». Эти посылы вполне очевидно адресуются не только властям ведущих государств. Среди адресатов — экспертные сообщества, призванные поставлять властям идеи и рекомендации в должном, упреждающем развитие событий и появление проблем, темпе. Речь идет о продолжении формирования глобальной повестки, которое бы осуществлялось в широком международном сотрудничестве, в рамках различных коалиций — в зависимости от интересов, актуаль ности и целесообразности, от сферы их использования. Эти коали ции, как считает В. Пертес, должны быть различного формата, но прагматично настроены, независимо от характера политических сис тем их участников. В конце января вышел ежегодный рейтинг ведущих «мозговых центров» мира, составляемый Пенсильванским университетом. При всех оговорках о критериях выбора лидеров этот рейтинг — единст венный и принимаемый международным сообществом. Он свидетельствует о правоте В. Пертеса по поводу «львиной доли» идей, которыми снабжают западные аналитики. Хотя бы по общему числу «мозговых центров» и отобранных из них в рейтинго вые списки лучших. По количеству «мозговых центров» Россия занимает девятое место, четырехкратно уступая следующему с большим отрывом за США Китаю. В первой десятке — Индия и Аргентина, которая, кстати, находится на одну ступеньку впереди России. По сравнению с предыдущим ежегодником, увеличилось число отобранных в «клуб избранных» отечественных организаций. Тем не менее, сравнительно с общим числом наших организаций С. Кулик (122) доля попавших в клуб желает много большего — их по разной специализации немногим больше дюжины (включая Институт со временного развития). Это особенно заметно на фоне все большего попадания в «избранные» незападных организаций, особенно из АзиатскоТихоокеанского региона и Африки. Закрепляются здесь и центры из некоторых стран СНГ. Среди российских организаций традиционно сохраняют места в этом клубе такие «гранды», как ИМЭМО, МГИМО (У) и Московский центр Карнеги. Существенно укрепился Совет по внешней и оборон ной политике. Заслуженно появился недавно созданный Российский совет по международным делам. Однако большинство «новичков» специализируются в основном на социальноэкономической про блематике и не связаны напрямую с международными делами. В общем (не по отдельным сферам деятельности) перечне ста лучших «мозговых центров», за исключением США, подавляющее большинство относятся к странам—союзникам Соединенных Штатов или их близким партнерам. В списке также пять организаций из Ки тая и четыре — из России (включая Московский центр Карнеги). Это в определенной мере отражает картину распределения интеллекту альных ресурсов между различными центрами силы. Не удивительно, что в наших СМИ результаты исследования освещались слабо — как, впрочем, и раньше. Нелегко свидетельст вовать очевидный дисбаланс. Звучал аргумент, что, дело, мол, не в количестве, а в качестве. Но с объективной оценкой «качества» го раздо сложнее, особенно в международном соревновании. Потреб ность в равноправном и полноценном участии в формировании гло бальной повестки, в конкуренции идей и подходов диктует нам необходимость иных масштабов и характера аналитической работы. С интерпретациями же проще — если ограничиваться внутрироссий ским потреблением экспертного продукта. В этой связи обратимся к нелицеприятной и откровенной ста тье В. Иноземцева «Общественное пространство: Включиться в кон куренцию идей», опубликованной в газете «Ведомости» 30 января 2013 г. с исчерпывающим подзаголовком: «Россия сама отказалась от возможности влиять на мировые дискурсы». В статье отмечается: «Каждая из претендующих на универсальность концепций имеет свои изъяны, но они порождают дискуссии и электризуют интеллек туальное общество. При этом дискутанты видят, откуда исходят эти импульсы, а откуда — нет. Россия — среди последних. Ее голос не слышен, ее интеллектуальные силы не заметны в глобальном диспу те. Почему российские обществоведы и участвуют в серьезных деба тах, то только в тех, где обсуждаются проблемы России? Почему мы не можем предложить иного видения глобальных перспектив, сформулировать результаты своих размышлений в парадоксальной форме? На это есть целый комплекс причин — как поверхностных, так и глубинных». Автор предлагает свое видение этих причин. Одна из них состоит «в убежденности, что мир вращается вокруг нас. Мы не хотим объективно посмотреть на свое место в нем». Как бы к такой констатации ни относились, нужно признать: на международных экспертных площадках голос России действительно звучит все тише. Еще печальнее — к нему стали меньше прислуши ваться. Несмотря на усилия наших немногих «грандов». И это касает ся прежде всего самого последнего времени. Такое состояние не может не сокращать возможности результативного участия в форми ровании глобальных и региональных повесток, возможности дока зывать и убеждать. Без разбора причин этой ситуации отметим нынешний консер вативный тренд в отечественной мысли, сопровождаемый стремле нием к «интеллектуальной автаркии» и отказу от выхода на между народные экспертные площадки с обсуждением не столько наших проблем, сколько вопросов более широкого охвата. Это придает до полнительную актуальность рассуждениям В. Иноземцева. Возника ет опасность дальнейшей переориентации экспертных знаний на нужды политической журналистики. С. Кулик Отмечая собственную лидирующую роль в осмыслении ны нешних и будущих проблем быстро меняющейся мировой конфигу рации, западные эксперты значительный акцент делают одновре менно на необходимости международного сотрудничества в обмене идеями и предложениями. Если другие игроки предложат свои пла ны глобального порядка — давайте их обсуждать. Или же давайте совместно работать над такими планами, как это делается, напри мер, в формате «двадцатки». Не нужно переоценивать «качество» аналитических изыска ний за рубежами нашего Отечества — они попрежнему упираются в тупики по целому ряду проблем. Но эти экспертные усилия весь ма масштабны и предпринимаются в набирающем обороты темпе. Поэтому наше максимально широкое возвращение на экспертные площадки будет полезно и для нас, и для наших партнеров. Сейчас среди внешнеполитических приоритетов России посту лируется активная политика «мягкой силы». Автором этого термина принято считать американского исследователя Дж. Ная, на которого не стесняются часто ссылаться российские официальные лица. При этом в разборе его понимания «мягкой силы» отечественные экспер ты выделяют две поставленные им задачи — обеспечение «привле кательности» и «убеждение». Но забывают, что у Дж. Ная на первом месте стоит «составление повесток» (framing agendas): «Образ дей ствий «мягкой силы» основывается на составлении повесток, при влекательности или убеждения». «Составление повесток» — не более простая задача, чем сле дующие за ней в вышеприведенном определении. И намного более трудная, чем перечисление или систематизация в экспертных рабо тах существующих проблем. Еето и нужно поднять на верхние уров ни приоритетов в аналитических заданиях для экспертного сообще ства, в том числе относящихся к работе с зарубежными партнерами и их «убеждению». Напомним и тезис Д. Чипмэна о «быстрой» силе государст ва. Действительно, ход событий и изменений ускоряется. Пассив ность наших интеллектуальных ресурсов может быть чревата пе реходом на роль «объекта» формирования хода событий. И не стоит впоследствии снова ссылаться на разного рода «зарубежные происки».
П. Демидов ВАЛДАЙСКАЯ РЕЧЬ ПРЕЗИДЕНТА: чему Путин научился у Буша и чему России еще предстоит научиться у Америки (№ 9 (16), сентябрь 2013) 19 сентября 2013 г., на заключительной пленарной сессии десятой встречи Международного дискуссионного клуба «Валдай», прези дент России выступил с программной речью, в которой была пред ставлена стройная концепция нынешней российской политики. При мечательно, что концептуальное видение В. Путина образца 2013 г. поразительно напоминает программу американского президента Дж. Бушамладшего десятилетней давности. Прежде всего, для политического видения как Путина, так и Буша характерно понимание особой роли силы государства на международ ной арене, а также ревнивое отношение к суверенности собственного государства. Эта сила должна быть направлена против когото: Амери ка Буша боролась с международным терроризмом и «осью зла» так же решительно, как сегодня Россия Путина борется с иностранным влия нием, причем со схожими эксцессами в виде чрезмерного закручива ния гаек (стоит только сравнить Patriot Act и учреждение министерства безопасности в США и закон об иностранных агентах в России). В такой системе координат международные коалиции желательны, но необя зательны, равно как само по себе не является ценностью и соблюдение конвенций. И Буш в случае Ирака, и Путин в случае Сирии апеллируют, прежде всего, не к нормам международного права, а к обязанности правительства защищать интересы нации, обеспечивать безопасность своей страны, даже если угроза ей исходит с территорий, находящихся в тысячах километров от границ государства. Такой решительный реа лизм сильно диссонирует со скромным либерализмом Д. Медведева, решившего в свое время «сдать» Ливию, и Б. Обамы, продемонстри ровавшего в ходе последовавшей ливийской кампании лидерство лишь изза кулис («Leadership From Behind»). Во внутренней политике ключевой темой для Америки второго срока Буша и России третьего срока Путина становится проблематика моральных ценностей. Свою предвыборную кампанию в 2004 г. Буш построил во многом на теме защиты брака как союза между мужчиной и женщиной, апеллируя к такому пониманию этого института как тра диционному и освященному всеми мировыми религиями. Согласно данным exitpolls, 22 % пришедших на президентские выборы 2004 г. избирателей заявили, что для них тема моральных ценностей являлась основной в ходе кампании, при этом 86 % этого сегмента избирателей голосовали за Буша1. Схожие данные приводит авторитетная органи зация Pew Research Center: 44 % избирателей Буша считали защиту мо ральных ценностей главной темой кампании. Согласно тому же опросу, 29 % американцев сводили эту тему напрямую к проблематике гей браков, 28 % — к теме абортов2. Это в значительной степени резониру ет с поднятой В. Путиным на Валдае проблемой воспроизводства на ции, а также с вопросом сохранения традиционных ценностей. Таким образом оправдывается ряд законодательных инициатив Кремля, в том числе закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений несовершеннолетним, запрет на усыновление детей людьми нетрадиционной сексуальной ориентации и проч. Такой возврат к патриархальным ценностям, конечно, находит поддержку в сельской местности и малых городах. Традиционные ценности так же прочно интегрировали «Красную Америку» Буша, R. Pearson, J. McCormick. Faith, Values Fueled Win. — «Chicago Tribune», November 4, 2004; http://www.aph.gov.au/library/pubs/rn/200405/05rn27.htm «Voters liked campaign 2004, but too much ‘mudslinging’» / Pew Research Center, November 11, 2004. P. 2, 6; http://peoplepress.org/reports/pdf/233.pdf П. Демидов как и путинскую Россию. В то же время «Синяя Америка» мегаполи сов западного и восточного побережий США, как и «Первая Россия», страна больших городов в рамках концепции Н. Зубаревич3, единым фронтом противостоят такой архаизации — именно так в постмо дернистской системе ценностей воспринимаются защита традици онного института брака, борьба с абортами и поражение в правах ЛГБТсообщества. В такой ситуации мегаполисы США и России, куль турная и интеллектуальная элиты отказывают своим патриархаль ным лидерам в безусловной поддержке. Неудивительно, что в своих выступлениях Дж. Буш неоднократно выступал против Вашингтона и Голливуда, а в валдайской речи В. Путина проскользнуло, что «наша страна — это не только Москва и СанктПетербург». Апеллируя к традиционным ценностям и избирателю из глу бинки, а также используя не вполне определенную, хотя и объекти вированную внешнюю угрозу, Дж. Буш смог переизбраться на пост президента США в 2004 г., несмотря на оппозицию со стороны «про грессивного» населения мегаполисов. По словам одного из аналити ков того же Pew Research Center, «главной причиной победы Буша является то, что, по мнению электората, он оказался более сильным лидером во времена, когда американцы чувствуют угрозу террориз ма»4. При этом Буш не стал даже пытаться убедить «Синюю Амери ку» голосовать за него. По словам руководителя одной из наиболее уважаемых социологических служб США Д. Зогби, «Буш так и не сме стился к центру, его администрация остается консервативной и про должает вести политику исходя из следующей стратегии — нравить ся своему базовому электорату»5. Н. Зубаревич. Четыре России. — «Ведомости», 30 декабря 2011; http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1467059/chetyre_rossii «Trends 2005» / Pew Research Center, January 20, 2005. P. 4; http://pewresearch.org/assets/files/trends2005.pdf O. Burkeman. Ruthless campaign mastermind got the Republican vote out. — «The Guardian», November 4, 2004; http://www.theguardian.com/world/2004/nov/04/uselections2004.usa15 В своей валдайской речи В. Путин дал понять, что будет ис пользовать ту же стратегию, по крайней мере до тех пор, пока его позиция будет пользоваться поддержкой большинства россиян. Бо лее того, валдайская речь была призвана показать, что такая полити ческая стратегия не является выдумкой кремлевских политологов, но имеет свои аналоги в странах Запада. Вместе с тем, необходимо помнить о том, насколько быстро вслед за локальными победами фундаментализма Буша последо вало его поражение. В определенном смысле именно слишком жесткая позиция республиканской администрации по отношению к вопросу о традиционном браке стала невольной причиной мощ ной волны политического активизма, которая в 2008 г. привела к власти Б. Обаму и позволила ему четырьмя годами позже переиз браться. В сегодняшней России — при всей несопоставимости ресурсов «Синей Америки» и крупных российских мегаполисов — происходят схожие процессы кристаллизации оппозиции, в том числе и на осно ве постмодернистских ценностей. Главным наследием эпохи Буша для американской внутренней политики стала консолидация конфронтации между американской глубинкой, придерживающейся консервативных ценностей, и насе лением мегаполисов, разделяющим ценности Постмодерна. Непри миримые противоречия поляризуют общество и в особенности две его наиболее активные части — «Чайную партию» справа и город скую молодежь и студенчество слева. Поскольку активисты больше вовлечены в политику, политические деятели вынуждены в большей степени ориентироваться на их все более поляризующиеся мнения. Это приводит не только к повышению градуса конфликтности поли тической системы, но и к усложнению управления: созданные для достижения компромиссов политические институты оказываются в такой ситуации менее эффективными, что показывают сегодня пере говоры президента Обамы с Конгрессом. П. Демидов Подобный ход событий в России в условиях слабой развитости институтов публичной политики может привести к нежелательным для всех конструктивных сил общества сценариям. Поэтому особен но важно, чтобы российская политическая элита училась на ошибках, уже совершенных политиками других государств. С. Кулик О НОВОЙ РЕДАКЦИИ КОНЦЕПЦИИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (№ 3 (10), март 2013) В одном из предыдущих выпусков бюллетеня ИНСОР мы обращали внимание на пассивность экспертного обсуждения международной тематики касательно подготовки новой редакции Концепции внеш ней политики Российской Федерации. Появление этого базового до кумента в середине февраля также не ознаменовалось — во всяком случае, пока — всплеском аналитических комментариев. Все ограни чивается по преимуществу перечислением тех или иных положений Концепции. Такая картина заметно контрастирует с ситуацией 2008 г., ко гда был обнародован предшествующий вариант Концепции. То, что не породил заметной дискуссии президентский указ «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» от 7 мая прошлого года, было объяснимо: он вышел в пакете с другими указами, посвященными внутренней политике и экономике, на кото рые было отвлечено внимание наблюдателей. Сейчас вроде бы «по ле» для реакции вполне расчищено, особенно с учетом значимости принятого документа. Немногочисленные комментарии имеют оттенок своего рода вздоха облегчения — ведь ожидались более жесткие установки в отношении Запада и перетасовка региональных приоритетов. На фо не таких ожиданий Концепция действительно настраивает на «пре емственность» установок и подтверждает слова главы МИДа России С. Лаврова о том, что нынешний документ — это именно новая ре дакция Концепции 2008 г. С. Кулик Иное дело, что те или иные установки можно интерпретиро вать поразному, особенно в связке с другими положениями. В такого рода документах многие вещи прочитываются между строк. И здесь — значительные возможности для оценочных ма невров. Вместе с тем, обращают на себя внимание некоторые знако вые нововведения. Отметим лишь одно из них — тем более, что в нескольких номерах нашего бюллетеня соответствующая тематика поднималась, и сделанные ранее выводы позволили не удивляться такому новшеству. В первой, основной части при перечислении ос новных целей внешнеполитической деятельности пропало традици онное положение о содействии «восприятию России в мире». В Кон цепции 2000 г. речь шла о «позитивном», а в Концепции 2008 г. — об «объективном» восприятии. Разумеется, вопрос об «образе страны» упоминается в после дующих положениях документа — в части «международного гума нитарного сотрудничества» и «информационного сопровождения внешнеполитической деятельности». Но дело ограничивается общи ми призывами «работать над созданием положительного образа», «формировать инструменты воздействия» и «добиваться объектив ного восприятия в мире». В предыдущем документе перечисляются 8 целей внешнепо литической деятельности, а в нынешнем — 9 (с добавлением укреп ления торговоэкономических позиций России). Все они повторяются с непринципиальными вариациями. Важные изменения касаются двух положений. Вопервых, вместо выстраивания «образа» страны предлагается «содействие развитию конструктивного диалога и партнерства между цивилизациями». Вовторых, объектом «создания благоприятных внешних усло вий» на сей раз стали «устойчивый и динамичный рост экономики России, ее технологическая модернизация». Концепция 2008 г. была лаконичнее — там речь шла о «модернизации России». Таким обра О новой редакции Концепции внешней политики Российской Федерации зом, прежняя редакция допускала много более широкую интерпре тацию. Этот пункт был связан и с задачей обеспечения «объективного восприятия» страны «как демократического государства с социально ориентированной рыночной экономикой и независимой внешней политикой». На фоне постоянных официальных заверений о приоритетности проекта «образа России» признаем, что с позиционированием страны за рубежом дела всегда шли с превеликим трудом, и попытки «про рывов» на этом направлении регулярно сменялись продолжитель ными периодами пассивности. У нас попрежнему не разработана конкретная программа и отсутствует адекватный механизм междуна родного позиционирования России, хотя ранее к этому время от вре мени предпринимались серьезные подходы. По всей видимости, оп ределенная усталость руководства от ожиданий должной отдачи могла повлиять на решение расстаться с этой установкой в основной части базового документа. Но лишь отчасти. Эффективность работы по внешнему позиционированию оп ределяется не только наличием программы или механизмов, но и привлекательностью модели развития или декларируемых планов, а также внешнеполитического поведения. В этой связи отметим, что, несмотря на инертность усилий по продвижению восприятия страны, в период президентства Д. Медведева, вплоть до начала 2012 г., по данным социологических служб, происходил заметный рост пози тивных оценок России во многих странах мира. Такие сдвиги в обще ственном мнении подкреплялись выступлениями авторитетных за рубежных фигур. Очевидное изменение этих тенденций в прошедшем году на ряду с сохраняющейся неопределенностью по поводу модели и век тора развития, по всей видимости, склоняют Москву к тому мнению, что разбросанная по многим объектам воздействия программа по зиционирования даже в случае ее принятия вряд ли даст нужный эффект. Следуя такой логике, целесообразнее концентрироваться на С. Кулик более прикладных и, важнее, менее опробованных проектах. Это дает существенную временную фору для начальственного аудита проделываемой работы. Задачи «партнерства между цивилизациями» более конкретно рассматриваются во второй части новой редакции («Современный мир и внешняя политика Российской Федерации»): «Глобальная кон куренция впервые в новейшей истории приобретает цивилизацион ное измерение и выражается в соперничестве различных ценностных ориентиров и моделей развития в рамках универсальных принципов демократии и рыночной экономики… Оборотной стороной процессов глобализации становится тенденция повышения фактора цивилизаци онной идентичности». Это можно интерпретировать как предпочтение продвигать «образ страны» через ее «цивилизационную идентич ность». (Что подтверждает соседний тезис о «реидеологизации меж дународных отношений»). Комментаторы верно отметили определенное новшество — введение в этот документ понятия «мягкая сила». Оно ранее в кон цепциях не встречалось, но напрямую связано с «образом страны». Однако это новшество представлено в тексте весьма размыто, не смотря на то, что такое понятие уже достаточно разработано и дру гие государства накопили в этой сфере значительный опыт. Мы же ограничиваемся констатацией необходимости «совер шенствовать систему применения «мягкой силы» и «искать опти мальные формы деятельности на этом направлении, учитывающие как международный опыт, так и национальную специфику». При этом в документе не скрывается двойственность отношения к «мяг кой силе»: она несет преимущества, но опасно ее «деструктивное и противоправное использование» другими государствами. Все это также дает возможности для маневра при оценке эффективности политики «мягкой силы»; задача противодействия «чужой» «мягкой силе» может и впредь доминировать над нашей аналогичной акти визацией в зарубежье. О новой редакции Концепции внешней политики Российской Федерации К тому же дело остается за «малым»: подыскать такую модель развития страны, которая бы позволяла убеждать международное сообщество в привлекательности России. Ведь воздействие и убежде ние являются одними из главных критериев политики «мягкой силы». Однако в трудах противников комплексной модернизации России та кая модель чтото не просматривается. С чем, собственно, и придется иметь дело российскому МИДу. Упованием на тактический прагма тизм наших партнеров, особенно в экономической сфере, который заслонял бы реальное восприятие России, здесь не ограничиться. Положение ответственных за реализацию внешней политики может усугубиться тем, что, скорее всего, за упомянутым выше «вздо хом облегчения» по поводу принятого документа, на него последует широкая атака со стороны наших экспертных «охранителей». Причем одним из основных объектов критики станут положения новой редак ции касательно «цивилизационного» измерения, сотрудничества и кон куренции цивилизаций. Однако вместо общей критики и очередного перечисления внешних проблем и вызовов им не помешало бы нако нец предложить (в том числе, для учета внешнеполитическими структу рами) четко сформулированную модель развития страны. За многочис ленными обещаниями (того же «Изборского клуба») осуществимого, серьезного и конструктивного документа пока нет (если таковой вооб ще способен появиться). Но и в случае появления любых моделей развития позициони рование страны, в том числе ее цивилизационной идентичности, обя зательно требует вовлечения негосударственных структур, независи мых организаций для должного «убеждения» и «воздействия». Как и в Концепции 2008 г., в нынешнем документе достаточно много при зывов к подключению неправительственных организаций. Но прямо упоминается на сей раз одна — Общественная палата. В выступлении С. Лаврова на ежегодной встрече с представи телями НПО в феврале активно упоминалась (помимо известного Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М. Горчакова) та же С. Кулик Общественная палата. При всей важности последней, этим фактиче ски признается огромный дефицит эффективных «неправительст венных организаций внешнеполитической направленности» (в фор мулировке Концепции). Этот дефицит возник не вчера и в нынешних условиях вполне может вырасти. С учетом того, что усилий одного государства и аффилирован ных с ним структур для должного позиционирования страны очевидно недостаточно (что подтверждают международный опыт и признания наших официальных лиц), в ситуации такого дефицита настрой на ак тивную работу по созданию положительного образа России вполне может и дальше сдуваться. Но не следует забывать, что реализация обретаемой «цивилизационной идентичности» вне наших государст венных границ самым прямым образом связана с восприятием там российского государства. В процессе решения задач новой редакции Концепции его непосредственные участники могут оставаться залож никами тех, кто ответственен за отсутствие понятной стратегии внут реннего развития России. И. Юргенс ЕВРАЗИЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ: ТРЕБУЮТСЯ КАНАЛЫ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ (№ 6 (13), июнь 2013) Евразийская интеграция и Таможенный союз оказываются обязатель ной темой любого крупного мероприятия, организуемого с участием Президента Российской Федерации. Не стал исключением и Петербург ский международный экономический форум 2013 г. В «круглом столе», посвященном этой тематике, принял участие председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) В. Христенко, а также ко миссары ЕЭК по основным направлениям деятельности, представители предпринимательских кругов и общественных организаций. По определению, заседания «круглых столов» на столь круп ных форумах принимают характер отчета о проделанной работе, по крайней мере, со стороны официальных лиц. Тем не менее, на этот раз получился и разговор по существу, из которого можно сделать несколько выводов. 1. Создание и внедрение общих нормативов и стандартов эко номической жизнедеятельности трех государств — России, Белорус сии и Казахстана — идет планомерно, и объявленное намерение преобразовать в 2015 г. Таможенный союз (ТС) в Евразийский эко номический союз (ЕЭС) может быть реализовано. 2. Зажатые между Евросоюзом и КНР страны постсоветского пространства имеют достаточно общих реальных интересов с тем, чтобы проект базировался как на прагматических целях, так и на по степенно формирующихся ценностях. 3. Тормозящим фактором является то непреложное обстоя тельство, что предполагаемая десуверенизация — передача ряда национальных функций управления на наднациональный уровень — И. Юргенс происходит на неокрепшей институциональной основе. Хотя все три государстваучастника Таможенного союза являются авторитарными «протодемократиями», их внутреннее устройство не прошло полно го цикла государственного становления. Незрелые национальные институты приходится преобразовывать в международные, да еще и по общемировым стандартам, свойственным более высокой стадии развития, так как декларируемая цель интеграции — это зона сво бодной торговли и общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока. 4. Вышеупомянутая «зажатость» между двумя мощными по люсами силы заставляет руководствоваться политическими сообра жениями. Отсюда настойчивое побуждение Украины к присоедине нию и форсирование вхождения в Евразийский союз центрально азиатских государств. Это потенциально нарушает баланс ценностей и интересов, а в отдельных случаях может приводить к повторению ошибок Евросоюза, когда в угоду политической интеграции был про игнорирован основной экономический закон: для объединения тре буется более или менее одинаковый уровень развития, в ином слу чае «греческий синдром» неизбежен. 5. Нынешнее руководство Таможенного союза полностью от дает себе отчет в тех трудностях, которые стоят на пути евразийской интеграции. При этом европейская ориентация в анализе и практи ческой деятельности руководства ТС не ослабевает, несмотря на не которое охлаждение отношений между Россией и Евросоюзом. Более того, процесс присоединения России к Организации эко номического сотрудничества и развития, который может завершиться в следующем году, дает шансы на внутренние преобразования в про грессивном направлении. 6. На пути доброкачественной интеграции всегда могут воз никнуть политические препятствия. Ни одна из странучастниц не имеет традиции полностью демократической смены высшей власти. Непропорционально большую роль могут играть внешние факторы. Евразийская интеграция: требуются каналы обратной связи Тем не менее, последовательная и твердая линия на интеграцию на евразийском пространстве будет способствовать реализации исто рической роли России в глобализующемся мире — моста между Вос током и Западом, со всеми вытекающими из такого положения вы годами. Руководство Общероссийского народного фронта заявило о намерении заняться проблемами евразийской интеграции в рамках одного из постоянно действующих мониторинговых центров. Если эта инициатива будет реализована не в пропагандистских, а в прак тических целях, с привлечением широкого круга компетентных лю дей, она могла бы существенно способствовать продвижению доб рокачественной интеграции. В настоящее время широкой дискуссии о целях и проблемах интеграции не ведется. За пределами самой Евразийской экономической комиссии и узкого круга политических руководителей процесс остается неразъясненным, а значит, потен циально вызывающим неприятие и во многих постсоветских госу дарствах, и на Западе. Центр мониторинга, обеспечивающий постоянное поступление объективной информации, широко комментируемой профессиональ ными экспертами, мог бы таким образом выстроить для инициаторов интеграции надежный канал обратной связи как с экспертным сооб ществом и заинтересованными гражданами, так и с внешним миром, экономические и политические интересы которого в Евразии сущест венны. С. Кулик
«